Осознанный сон в современном романе
(Галина Врублевская: "Половина любви")

       Писатели прошлого века часто вставляли в повествование сны, чтобы показать движение души героев, но современные авторы лишь изредка пользуются этим приемом. Обычно к снам писатели прибегают лишь тогда, когда хотят объяснить фантастичность фабулы. Еще реже описываются осознанные сны - изредка их можно встретить в философско-мировоззренческой литературе (например, Карлоса Кастанеды). Я сама, будучи психологом, аналитиком сновидений, написала ряд обучающих книг, посвященных толкованию снов - в них дала в качестве примеров и документально зафиксированные сны.

       Однако вряд ли вы столкнетесь с подобным материалом читая "дамский" роман. Но я рискнула. В своих романах о жизни и любви, я использую сны, для придания объема характеру персонажа, для подготовки читателя к дальнейшим событиям, для создания настроения. Ниже я привожу отрывок из своего романа "Половина любви", в котором описан сон главной героини. Он снится ей в тот момент, когда она находится на распутье своей судьбы - между ожидающим ее успехом в изобразительном творчестве и страхом, порожденным личными обстоятельствами. (В тексте это будет фигура в виде Тени в плаще с капюшоном). Далее сон героини переходит в осознанный сон. Обратите, как это происходит. Ну, а после знакомства с сюжетом сна, я дам заключительный вывод по нему.

       "Когда гости ушли, Елена ощутила усталость. Нарастающая суета вокруг выставки раздражала ее. Но пути к отступлению уже не было. Елена должна была понять, кто она: настоящий мастер или любитель. А для этого было необходимо предъявить картины непредвзятому взгляду посторонних зрителей. Она еще раз обошла свои звучащие, как назвала их Татьяна, картины. Села в кресло, напротив "Нулевого меридиана" - самой спорной своей работы. Высокая спинка кресла удобно поддерживала ее откинутую сейчас назад голову. Елена смотрела на свою картину, устало прикрыв веки. Почувствовала, что ее раздражает яркий свет люстры. Она дернула за какой-то шнур и люстра погасла. Теперь комната освещалась лишь светом уличного фонаря, висящего на проводах против окна. В его тусклом свете все полутона и тени на картине слились в одно серое пятно. Освещенное пятно покачивалось вместе с фонарем, бросаемым ветром из стороны в сторону. На защитном стекле, вставленном в раму, играли неясные блики. Елена все пристальнее вглядывалась в это пятно, в свою картину. Абстрактная композиция неожиданно сложилась в определенное изображение. Это было высокое трюмо, совсем такое, как в комнате ее детства. Вдруг она заметила, что в полутьме зеркального пространства кто-то отражается. Кто-то живой и подвижный! Елена замерла от страха, приоткрыв рот. Потом скосила глаза в сторону балкона. Тот, чья фигура отразилась в темном стекле, мог находиться только там!

       Дверь балкона бесшумно приоткрылась, и фигура в темном плаще, в накинутом на голову капюшоне, проскользнула в комнату. Елена хотела закричать, но спазм сжал ее горло. Она медленно сползла с кресла и спряталась за его спинку. Фигура медленно обошла комнату, она казалась бесплотной, как тень. В какой-то момент Елене показалось, что под плащом скрывается женщина: на миг распахнутые полы бесформенного одеяния приоткрыли изящные, отливающие серебром туфельки. Тень пристально всматривалась в картины. Что она искала и что могла разглядеть в этой кромешной тьме, разбавленной лишь призрачным светом уличного фонаря? Елена скукожилась в маленький комок и втиснулась под сиденье кресла. Здесь она почувствовала себя в безопасности, и возможность мыслить вернулась к ней.

       Если она не может закричать и позвать на помощь, надо постараться выбраться из комнаты. Елена поползла на четвереньках, сменив укрытие кресла на крышу дивана. Под диваном было совсем узкое пространство и Елена почувствовала, что задыхается. В этот момент зловещая фигура остановилась, и Елена снова увидела серебристую туфельку, прямо на уровне своих глаз. Она узнала эту туфельку: точно такая же пара была на Елене на школьном, выпускном балу. Узнавание принесло неожиданное облегчение. Женщина в таких туфлях не может причинить ей ничего плохого. Елена осмелела и вылезла из-под дивана. Фигура в капюшоне испуганно кинулась назад, к балконной двери. Потом незнакомка наклонилась, сняла с ноги туфельку и метнула ее в картину "Нулевой меридиан". Стекло рамы рассыпалось на маленькие осколки, а вместе с ними распалась и картина, почему-то прилипшая к стеклу. Елена беспомощно перебирала маленькие, цветные, от налипшей гуаши стеклышки. Зачем фигура в капюшоне разрушила мою картину? Ведь у меня скоро выставка, в конце июня. Осталось совсем немного времени. Я не успею воссоздать ее заново. Вдруг голос вернулся к Елене и она обрушила ругань на неизвестную злоумышленницу. Но та уже скрылась на балконе и крепко держала дверь, не пуская к себе Елену. Елена всматривалась в черноту ночи. И вдруг неожиданная мысль озарила ее. Почему на улице такая тьма, ведь в городе пора белых ночей? "Значит, я сплю", - догадалась Елена, продолжая смотреть свой сон. Это было то редкое осознание себя во сне, которое доступно немногим. Теперь, когда Елена знала, что находится во сне, она пришла в восторг. Она может делать, что хочет. Ей захотелось летать. Елена с силой рванула балконную дверь. Но на балконе уже никого не было. Только сброшенный незнакомкой плащ да серебристая туфелька валялись на бетонном основании. Было светло. Волшебное марево белой ночи освещало площадь. Площадь была большая и пустынная. Слишком пустынная. Елена поняла, что исчез Исаакиевский собор. Что ж, ничего не будет мешать ее полету. Она подпрыгнула, легко преодолела ограждение балкона и полетела. Она летела над площадью, над городом, над полями и реками. Потом она обнаружила, что уже не летит, а качается на огромных качелях. И качается не одна. На другом конце доски, держась руками за веревки и приседая на колени, стоит Игорь. "Я люблю тебя, люблю", - кричала она сквозь слезы счастья. А Игорь обнажил в широкой улыбке белые зубы и молча смотрел на нее. Очередной взмах качелей сбросил ее с доски. Елена ощутила, что потеряла опору под ногами и камнем падает вниз. Ужас охватил ее.

       Елена проснулась, открыла глаза. За окном действительно мерцала северная светлая ночь. Картина "Нулевой меридиан" стояла на своем прежнем месте, целая и невредимая. Елена посмотрела на нее новым взглядом. Простое нагромождение мертвых линий. Может не надо ее выставлять? Но изменилась не картина. Что-то изменилось в душе Елены. Все больное и страдающее в ней распалось на мелкие осколки и разлетелось без следа.

       Елена поднялась с кресла, расстелила кровать и легла на прохладную простыню с чувством легкости и освобождения. Больше снов в эту ночь она не видела."

       Приписанный мною героине сон возник не из воздуха, а из сновидений реальных людей. Как беллетрист, я лишь соединила несколько подходящих к случаю снов и оформила их в связную интригу. Как можно было бы растолковать сон Елены? Во-первых, Тень (ее обычно пишут в юнгианском анализе с заглавной буквы). Тень - это нечто, некое качество, не задействованное в настоящей жизни человека, но составляющее его потенциал. На ноге приведенной Тени надета туфелька со школьного бала (одновременная отсылка и к "Золушке" и к юности героини). То есть, Елене следует возродить в себе тот романтизм, что был ей присущ в юности. Заметим, что через туфельку начинается и полуосознание себя во сне. (Те, кто упражняется в осознанных сновидениях, прогулках в астрале, знают, что узнавание конкретного предмета из жизни - этот тот якорь, уцепившись за который можно осознать себя во сне). Далее туфелька (энергия юности) разбивает картину, на которой запечатлены боли и горести героини. И, наконец, полное осознание себя во сне - удивление, почему ночь черна, когда в июне в Питере ночи должны быть светлые. Осознание мысли - более трудный этап, чем узнавание предмета во сне. Далее следует встреча с любимым человеком, отношения с которым у героини треснули. Тут мы видим и сон-желание, и объяснение того, почему эмоциональная радость (туфелька со школьного была) спряталась под темным длинным плащом с капюшоном. Полет и падение в одном сне как бы завершают определенный жизненный этап героини. Такой осознанный сон способствует инсайту, озарению и улучшению общего психологического состояния человека.

       Как правило, читатель не анализирует столь подробно сон персонажей, а, возможно, кто-то пропускает эти страницы. Однако, прочитавший их, несомненно начинает понимать (или чувствовать) героев книги лучше. Такой вот "дамский" роман!